Companies@UA: База компаний Украины

08:00 / 15 Мая 2007

Денис Горбуненко совладелец и руководитель Родовид банка, мечтал стать медиком. Но, как он сам признался, со временем тяга к деньгам пересилила. Теперь Горбуненко с партнерами, в числе которых и Сергей Бубка, «выращивает» банк на продажу и не прочь заняться политикой.

– Ранее вы заявляли, что Родовид Банк готовится к проведению публичного размещения акций (IPO). Когда это может произойти?

– Мы уже провели закрытое размещение акций (private placement) — это украинская модель IPO. Наши бумаги торгуются на бирже. Их рыночная стоимость — где-то 120 миллионов долларов. (Родовид Банк провел частное размещение 23% акций. — «ДЕЛО»).

Сейчас мы переводим наши акции в депозитарные расписки — GDR. И уже осенью будем определяться: идти на IPO или привлекать стратегического партнера. На сегодня наша основная задача — объединить акционеров и команду вокруг одного направления развития банка.

– И какое направление вы выбираете?

– Все должны понимать, что IPO не решает проблемы по привлечению пассивов. Это просто дополнительный капитал. С ним у нас и так все в порядке. Сейчас капитал Родовид Банка составляет 516,4 миллионов гривен (по методике Ассоциации украинских банков. — «ДЕЛО»). Помимо этого, в ближайшее время мы увеличим уставный фонд на 120 миллионов долларов.

Кроме того, проведение IPO сопряжено со многими трудностями — надо много-много аудиторов, много-много юристов, которым, кстати, нужно заплатить много-много денег. Также необходимо постоянно поддерживать ликвидность акций. Да и поездить руководству банка придется немало.

– Похоже, что вы сторонник привлечения стратегического инвестора. Какой пакет акционеры банка готовы продать?

– Можно вообще ничего не продавать. У банка сейчас много иностранных акционеров.

Одним из основных является Julius Baer International Equity Fund. Можно договориться с его руководством, чтобы именно это финучреждение провело IPO. Таким образом, украинским акционерам банка удастся сохранить контроль над ним.

– Назовите основных собственников Родовид Банка.

– У иностранных акционеров в общей сумме около 23% акций. Остальные акции принадлежат украинским физлицам и юрлицам.

– Ранее вы заявляли, что Родовид Банк намерен приобрести региональный банк. Когда можно ожидать поглощения?

– Мы отказались от подобной идеи. Будем расти органически, открывая отделения и филиалы самостоятельно.

– Для себя вы определили оптимальное количество филиалов, отделений?

– Перед нами не стоит задача догнать и перегнать кого-то. В этом году достигнем отметки 260-300 подразделений.

Мы решили, что такое количество отделений и филиалов достаточно для того, чтобы банк присутствовал во всех городах с населением не менее 100 тысяч человек.

– А в населенных пунктах с численностью менее 100 тысяч человек?

– А в городах с населением меньше 100 тысяч человек нам присутствовать неинтересно.

– Банк собирался переехать в новый офис. Когда это произойдет?

– Летом. Мы переедем в новое здание «Парус» на бул. Леси Украинки. Арендуем первые два этажа.

– И во сколько это вам обойдется?

– На мой взгляд, покупка собственного помещения для банка при цене 1 квадратного метра около 15 тысяч долларов, не является целесообразной. Для банковского офиса ведь нужно около 6-7 тысяч метров. Поэтому мы выбрали аренду.

– Когда заработает компания по взиманию долгов (коллекторская), которую создает Родовид Банк?

– Сейчас мы регистрируем юридическое лицо. Думаю, в середине лета-начале осени компания заработает и будет предлагать свои услуги другим банкам.

– Интересен ли Родовид Банку лизинг?

– Да. Мы планируем создать отдельную лизинговую компанию. Сейчас заключаем партнерскую сделку со словенским пенсионным фондом. Партнерам будет принадлежать по 50% компании.

– Можно ли говорить о том, что, создавая такие структуры (коллекторскую, лизинговую компанию, процессинговый центр), банк старается организовать «цикл полного производства» и таким образом увеличить свою стоимость перед продажей?

– В какой-то степени да. Стратегические и портфельные инвесторы смотрят ведь не на величину капитала, а на долю рынка и потенциал стоимости компании.

Медик в душе

– Как вы стали совладельцем Родовид Банка?

– Произошло это достаточно быстро. На тот момент я работал в Кредитпромбанке и одновременно концерне «Энерго»: занимался и банком, и предприятиями горно-металлургического комплекса. Мы с партнерами давно собирались сделать что-то свое, и в марте 2004 года я познакомился с Сергеем Петровичем Белым — председателем правления Перкомбанка (так раньше назывался Родовид Банк. — «ДЕЛО»).

Уже на второй встрече мы принципиально договорились, что выкупаем 60% акций банка. Мы — это я, Дмитрий Егоренко и Сергей Дидко. Сейчас Егоренко — мой первый заместитель, а Дидко — просто заместитель.

– И во сколько обошелся 60%-ый пакет?

– Это коммерческая тайна.

– А как среди акционеров банка появился великий спортсмен Сергей Бубка?

– Мы встретились с Сергеем Назаровичем и предложили ему стать совладельцем. Он согласился и выкупил оставшиеся 40% акций Перкомбанка. Еще через два года подключились компании, которые сейчас являются акционерами.

– Вы мечтали стать банкиром?

– Нет, когда-то хотел быть врачом.

– А почему не стали?

– Увлекся деньгами.

– Вы получили степень MBA в Оксфорде. Во сколько обошлось обучение?

– Я не помню. Но я уже тогда был небедным человеком — успел поработать на бирже «Алиса» и в банке «Инко».

Самым интересным считаю момент, когда я приехал из Донецка в Киев, искал работу зимой 1997 года. Мне не было куда податься. Первое мое место работы — в Укринбанке. Тогда мне платили 200 долларов, но я там проработал ровно три недели. Тогда жизнь меня свела с Владимиром Лавренчуком (сегодня председатель правления Райффайзен Банк Аваль. — «ДЕЛО»). А работал я в отделе у Сергея Щербины (сегодня председатель правления Трансбанка. — «ДЕЛО»). Потом перешел в банк «КиевПриват» (сегодня ТАС-Комерцбанк. — «ДЕЛО»). Тогда же познакомился с Еленой Олейник (сегодня председатель правления ТАС-Инвестбанка. — «ДЕЛО»).

– Лирический вопрос: Киев вам понравился?

– Я — космополит. Мне не важно где жить, главное, чтобы интересно было.

– На прошлых парламентских выборах вы были в списке партии «Виче». Кто вам предложил стать депутатом?

– Мой давний знакомый Игорь Дидковский (председатель наблюдательного совета КУА ИСИ «МИР». — «ДЕЛО») познакомил меня с Инной Богословской (лидер партии «Виче»). Идеи «Виче» мне понравились, хотя все мои партнеры и друзья говорили, что это проигрышный вариант.

Интерес к политике не угас

– Народным депутатом вы не стали. С политикой завязали или будете баллотироваться снова? Благо, будто бы есть договоренность о досрочных выборах…

– Политическая сила «Виче» осталась, и если ее лидеры попросят меня снова баллотироваться, я серьезно задумаюсь.

– Вы себя видите большим политиком?

– Я до сих пор не понял, что такое политика. А то, что непонятно, всегда хочется изучить. Хотя есть вещи, которые меня в политике принципиально раздражают. Например, когда люди утром обливают грязью друг друга, а вечером общаются и целуются.

– А что вас привлекает в политике?

– Я скажу на примере «Виче». Каждый из нас имел возможность создать свой микромир, свою организацию. И «План развития страны» (программный документ «Виче». — «ДЕЛО») писали именно те люди, которые предложили свои модели для использования на уровне страны.

– Вы заявляли, что внедрите проект по созданию диагностических центров по всей стране. Как он продвигается?

– Мы еще не закупили технологии, ведем поиск специалистов, помещений. Скорее всего, томографы и остальное оборудование будет поставлять Siemens. Я не рассчитываю получить от этого проекта прибыль. Он полусоциальный. Прибыль позволит лишь покрыть затраты на оборудование.

– И сколько таких центров вы планируете построить?

– Семь-восемь.

Источник: Газета "ДЕЛО" / Андрущенко Екатерина