Companies@UA: База компаний Украины

За последние два года с украинского рынка акций ушли все иностранные фонды, которые только могли. «Западных» денег на рынке почти нет», – констатирует директор инвесткомпании Dragon Capital Дмитрий Тарабакин. В 2011–2012 годах индекс акций «Украинской биржи» (УБ) упал на 62%, объем торгов на ней сократился в восемь раз.

Но в жизни всегда есть место подвигу. В апреле 2012‑го на Украинском инвестиционном саммите в Лондоне основатель инвесткомпании SG Alpha Стефан Грушка объявил о запуске хедж‑фонда SG Alpha Ukraine Fund. Первоначальный объем фонда – $10 млн, фокус – на недооцененных акциях украинских эмитентов, горизонт инвестирования – два‑три года. За девять месяцев работы фонда украинский рынок просел на 34%, доходность инвестиций Грушки – минус 4%. Но он не унывает. «Украинский рынок – это не место, где счет идет на единицы процентов, – уверен Грушка. – Цель фонда – заработать сотни процентов за несколько лет».

Грушка на украинском фондовом рынке не новичок. Уроженец Польши, он начал инвестировать в Украине более 10 лет назад. В 1998‑м выпускник бизнес‑школы устроился работать в компанию DWS Investments, отвечавшую в группе Deutsche Bank за управление активами. Германский финансовый гигант как раз присматривался к фондовым рынкам Восточной Европы. Грушке доверили руководство фондом Osteuropa размером в $30 млн. Когда спустя восемь лет Грушка уходил из DWS Investments, под его управлением была группа фондов общим размером $5 млрд. За эти годы доходность фонда Osteuropa в целом составила более 400%.

В 2006 году Грушка создал собственный хедж‑фонд Explorer Capital и за считаные месяцы привлек в него $200 млн для инвестирования в Восточную Европу. В 2007‑м фонд показал доходность 30%, обогнав большинство конкурентов, и вошел в число лауреатов рейтинга европейских хедж‑фондов EuroHedge Awards. Однако уже к началу 2009 года из-за кризиса ликвидности Грушка был вынужден распродать все акции и закрыть фонд.

Оставшись, по сути, у разбитого корыта, финансист приехал в Украину инвестировать личные средства. Почему сюда? «Иностранцы, читавшие то, что писали о вашей стране FT и другие СМИ, могли решить, что тут разруха и голод, – объясняет инвестбанкир. – Но я бывал здесь и видел, что это не так». Тактика Грушки была простой – найти живые бизнесы, на которых большинство инвесторов уже поставили крест.

В середине 2009‑го Грушка стал скупать акции «Сахарного союза «Укррос». К этому времени капитализация компании снизилась в 50 раз по сравнению с началом 2008 года. «Все считали, что «Укррос» обанкротится, так как у него был большой долг, а цены на сахар оставались низкими, – рассказывает Грушка. – Я приехал, поговорил с руководством. Они сообщили, что у них имеется план реструктуризации. Стало ясно: у компании есть все шансы выкарабкаться». К марту 2010-го цена бумаг «Укрроса» возросла в 15 раз. Похожая история с бумагами строительной компании ТММ, котирующейся на Франкфуртской бирже. «В первой половине 2009 года почти все инвесторы, с которыми мне приходилось общаться, хотели поскорее продать наши акции, – вспоминает основной владелец ТММ Николай Толмачев. – Стефан был чуть ли не единственным, кто хотел что‑то купить». Приобретя бумаги ТММ по цене от 20 до 70 евроцентов, Грушка продал их в середине 2010‑го дороже 3 евро за акцию.

В конце 2009 года Грушка решил вновь заняться управлением чужими деньгами. Он основал инвестбутик SG Alpha и привлек $20 млн в новый хедж‑фонд SG Alpha Emerging Europe, фокусирующийся на странах Восточной Европы. По итогам трех лет работы фонд незначительно опередил индекс MSCI для этого региона.

Год назад на Грушку по рекомендации его бывшего работодателя из Deutsche Bank вышел швейцарский инвестор. Его не устраивала стратегия фонда SG Alpha, он хотел сфокусироваться на какой‑то одной стране. Грушка настойчиво рекомендовал Украину. Так появился SG Alpha Ukraine Fund. Логика инвестбанкира аналогична той, которая привела его в Украину в 2009‑м. «В 2011 году украинский рынок акций показал самую плохую динамику среди всех стран региона, – говорит финансист. – Фундаментальных причин для этого не было». Грушка полагал, что дешевизна украинских активов во многом вызвана чересчур негативным новостным фоном. «Даже небольших улучшений, например стабилизации макроситуации, начала хоть каких‑то реформ, умеренной девальвации, было бы достаточно, чтобы фондовый рынок существенно вырос», – объясняет он свои соображения.

Грушка недооценил способность украинских властей генерировать негатив. С начала работы фонда в апреле 2012‑го и до конца года индекс УБ просел еще на 34%. Грушке удалось потерять на таком рынке всего 4%. Помогло то, что во время майского обвала большая часть активов фонда еще находилась в кэше. К тому же фонд офшорный, поэтому Грушка может покупать акции украинских компаний, размещенные за границей. Около половины всех бумаг имеют иностранную прописку. Капитализация «Кернела» и «Авангарда» уменьшилась незначительно, а «Мироновского хлебопродукта» с весны 2012‑го даже увеличилась. Делая ставку на агросектор, Грушка руководствуется стандартной логикой. «Население планеты растет и при этом богатеет, среднее потребление калорий на человека увеличивается, – рассуждает Грушка. – Стабильный рост спроса на продукцию агрохолдингов обеспечен».

Грушка сумел найти акции, которые стремительно дорожали даже в прошлом году. В июле фонд стал покупать бумаги Westa – крупнейшего производителя аккумуляторов в Украине, а через три месяца продал их с прибылью 112%. «Летом акции Westa были очень дешевые, 5% от цены IPO в 2011-м. Компания провела конференц‑колл, где рассказала о своих планах, – говорит Грушка. – Услышал там много интересного; хорошо, что, кроме меня, никто из инвесторов в нем не участвовал». Когда на рынке узнали, что Westa не будет переносить открытие нового завода, ее акции подорожали.

Отечественные инвестбанкиры оценивают шансы Грушки на успех в Украине как высокие. «Он умеет найти махровый неликвид, который в будущем подорожает в десятки раз», – считает гендиректор инвесткомпании Concorde Capital Игорь Мазепа. «О таких говорят – с железными нервами, – характеризует польского коллегу Тарабакин. – Нечасто встречал западных инвесторов с таким пониманием и принятием риска».

Грушка по‑прежнему верит, что потенциальная доходность украинского рынка – сотни процентов, и это с лихвой перекроет риски. Впрочем, специфические для Украины риски он старается сократить.

У Грушки есть несколько правил. Первое – как можно чаще общаться с топ‑менеджерами и владельцами. «Я не очень доверяю отчетам аналитиков и рекомендациям брокеров, – отмечает Грушка. – Перед тем как инвестировать в компанию, мы проводим свой due diligence. Я лично стараюсь познакомиться с руководством: ведь никто лучше не знает, что происходит не на бумаге, а на самом деле». «Я, наверное, ни с кем из портфельных инвесторов так часто не встречался, как со Стефаном, – подтверждает Толмачев из ТММ. – Он уже очень неплохо разбирается в строительстве».

Второе правило Грушки – инвестировать в акции компаний, чьи основные владельцы заинтересованы в росте рыночной капитализации своего бизнеса. «Если им не интересна цена акций, то вы никогда не добьетесь от них нужной информации, – убежден Грушка. – Но главный риск заключается в том, что в Украине миноритарии почти бесправны, и в такой компании можно все потерять». Когда фонд выйдет в плюс, Грушка намерен привлечь еще несколько десятков миллионов долларов. «На Западе можно найти сотни фондов с фокусом на Россию или на Восточную Европу, но фондов, активно работающих только с Украиной, раз, два и обчелся, – говорит он. – Это эксклюзивный продукт». В январе 2013‑го у фонда появился новый инвестор, вложивший в него $2 млн.

Борис Давиденко